Назначенный Пекином Панчен-лама обещает «китаизировать» религию

В пятницу в Пекине состоялась знаменательная встреча между председателем КНР Си Цзиньпином и Гьялценом Норбу — молодым тибетцем, которого атеистическая Коммунистическая партия Китая назначила одним из высших духовных лидеров тибетского буддизма. Результатом этой встречи стало публичное обещание сделать древнюю религию «более китайской».

Спорное назначение и исчезнувший ребёнок

История назначения Гьялцена Норбу 11-м Панчен-ламой в 1995 году остаётся одной из самых противоречивых страниц в современных китайско-тибетских отношениях. Пекин принял это решение в открытом противостоянии с Далай-ламой XIV — высшим авторитетом в тибетском буддизме, который выбрал на эту священную роль шестилетнего мальчика по имени Гендун Чокьи Ньима.

Трагическая ирония ситуации заключается в том, что ребёнок, признанный Далай-ламой истинным Панчен-ламой, бесследно исчез из поля зрения общественности вскоре после своего назначения. Спустя почти три десятилетия китайские власти по-прежнему хранят молчание о судьбе и местонахождении того, кто мог бы стать одним из самых влиятельных религиозных лидеров мира.

Раскол в тибетском сообществе

Назначение Гьялцена Норбу создало глубокий раскол в тибетском религиозном сообществе. Многие тибетцы как в самом Тибете, так и в изгнании категорически отвергают его легитимность, считая самозванцем. Для них он остаётся политическим назначенцем, лишённым подлинной духовной власти, которая в тибетском буддизме традиционно передаётся через систему перерождений и признания религиозными авторитетами.

Тем не менее, китайские государственные СМИ регулярно цитируют высказывания Гьялцена Норбу, которые неизменно соответствуют официальной линии Коммунистической партии и восхваляют её политику в Тибете. Это превращает духовного лидера в рупор государственной пропаганды.

Кампания «китаизации религии»

На встрече с Си Цзиньпином Гьялцен Норбу пообещал активно содействовать «систематическому продвижению китаизации религии» и укреплению этнического единства. Эти заявления вписываются в масштабную кампанию, инициированную китайским руководством с целью очистить религиозные верования от иностранного влияния и более тесно интегрировать их с традиционной китайской культурой и авторитарной системой управления официально атеистической Коммунистической партии.

Согласно сообщению государственного агентства «Синьхуа», назначенный Панчен-лама также пообещал «твёрдо помнить учение Си», «решительно поддерживать руководство партии» и «твёрдо защищать национальное единство и этническую солидарность». В ответ китайский лидер поручил ему продолжать развивать «патриотические и религиозные традиции» тибетского буддизма и способствовать формированию «сильного чувства общности у китайской нации».

Более широкий контекст: религия под контролем государства

Эта встреча отражает более широкую стратегию Китая по установлению полного контроля над религиозной жизнью в стране. Кампания «китаизации» затрагивает не только тибетский буддизм, но и другие религиозные традиции — от ислама в Синьцзяне до христианства по всей стране. Цель остаётся неизменной: превратить религию из потенциального источника альтернативной власти и идентичности в инструмент государственного контроля и национальной консолидации.

Символическая дата

Особую горечь ситуации придаёт тот факт, что встреча состоялась в 30-ю годовщину исчезновения Гендуна Чокьи Ньимы — мальчика, которого Далай-лама признал истинным 11-м Панчен-ламой. Эта дата служит мрачным напоминанием о цене, которую платит тибетская культура за политические амбиции Пекина.

Судьба тибетского буддизма остаётся под вопросом, поскольку древняя духовная традиция оказалась заложницей геополитических интересов и внутренней политики авторитарного государства, стремящегося контролировать все аспекты жизни своих граждан — включая их души.